Елена Руденко - Смерть в Версале[редакция 2003 г.]

— Я вас понимаю, мадам, — говорю я.

Я искренне сочувствую этой женщине. Любовь, ревность и гордость сделали ее убийцей. Все последние дни жизни ее будет преследовать мысль, что она — убийца.

— Вы расскажете об этом полиции? — спрашивает она.

— Нет, — коротко отвечаю я.

Она печально улыбается.

— Спасибо, — благодарит она. — Хотя, какое это имеет значение. Ведь я скоро умру. Это моя последняя осень.

— Постарайтесь раскаяться, — советую я. — Вам это необходимо.

— Увы, я не смогу этого сделать, — вздыхает она.

Я, Максимильен Робеспьер, рассказываю Светик и Полю об исходе расследования.

— Поздравляю тебя, Макс! — восклицает Светлана. — Еще одна победа разума над злом.

— Ох, милая моя, в этом деле трудно понять, где именно зло, — говорю я.

Светик пожимает плечами:

— Хм… А мне трудно понять тебя. Что ты имеешь в виду?

— Поведение Морьеса, — поясняю я. — Его отношения с женщинами. Например, Легран, с какой ненавистью и злобой она говорила о мсье Морьесе, на простое знакомство это не похоже. Видно, что этот тип сильно ее обидел. Она была его подружкой, и он ее использовал. Однако со своей женой Морьес был обходителен и вежлив. Разве такой человек мог постоянно преклоняться перед женщинами? Ему нужно было на ком–то отыгрываться, а любовница — самая подходящая кандидатура. Он не мог оскорбить гордую утонченную жену, которой многим обязан. Морьес был умен. А вот любовницу–куртизанку — запросто. Она полностью зависит от него. Она никто! Ее можно унизить, обругать, даже ударить и никакого отпора не получить.

— Мадам Морьес была права. Я бы такого типа тоже убила! — с жаром воскликнула Светик. — А как насчет Теруань? Кто же хотел убить ее спутника?

— Да, — кивает Поль. — Эта загадка только вам под силу.

Поль и Светик вопросительно смотрят на меня.

— Нет, нужно искать не желающего убить мсье, — говорю я. — А желающего убрать Теруань.

— Да? — удивленно восклицает Светик.

— Весьма странно, что выстрелы прозвучали одновременно, не так ли? — продолжаю я. — Мсье, зная вспыльчивый характер Теруань, провоцировал ее. Мсье и его сообщник договорились. Мсье провоцирует Теруань на выстрел, а сообщник ранит его. Все выглядит, будто Теруань покушалась на жизнь человека. Рискованный план.

— Какие подлецы! — восклицает Поль. — Спасибо Светик, она не допустила несправедливости.

Я говорю о том, что очень горжусь своей ученицей. Она опускает глаза и краснеет.

— У Теруань много врагов. Как среди двора, так и среди революции, — говорю я.

— Революции? — удивляется Светик. — Но все ее так любят!

— Или делают вид, — возражаю я. — Их пугает ее непостоянство. Она в любой момент может встать на защиту двора. Ведь она сочувствовала королеве, не так ли? Может, виной всему зависть. Может, ее неумение контролировать слова и поступки кого–то смертельно оскорбили. Мотивов достаточно, но первый мне кажется наиболее подходящим в данной ситуации.

— Поль, тебе надо с ней поговорить, — говорит Светик. — Обязательно.

Я вдвойне горжусь мой ученицей. Она поступила благородно. В этой ситуации она думала только о спасении Теруань, иные чувства в роковую минуту пропали. Значит, чувство долга у нее проявляется само собой, закрывая все обиды. Это просто замечательно.

Меня очень радует, что все закончилось хорошо. Было так больно смотреть на страдания ребенка. Оказывается, все складывается так, как мы и не смеем предполагать.

Поль смотрит на часы. Ему пора уходить.

— Светик, завтра будет прием… — начинает он.

— Нет! — испуганно вскрикивает она. — Может, просто посидим в кафе?

— Хорошая идея! — одобряет Поль. — До завтра.

Они мило улыбаются друг другу.

— Кстати, о Бланке Легран, ты, похоже, к ней неравнодушен, — говорит мне Светик, проводив друга. — Ты так ее жалеешь! Цветы для нее приготовил?

— Для нее, — говорю я. — Дело в том, что у нее сегодня день рождения, и она ни разу в жизни не получила поздравления. Я собираюсь быть первым. Бедная женщина…

— А мне показалось, что она наглая, — морщится Светик.

— Так держаться обязывает ремесло куртизанки, — поясняю я, — на самом деле у нее чувствительная тонкая душа.

— Ха, оказывается она белая и пушистая, — смеется Светлана. — А как же Мадлен?

— Эта красотка давно презирает меня, — говорю я. — Она уже похоронила былое. Пора бы и мне прекратить жить прошлым.

Я говорю это, а сам думаю. Нет, Мадлен Ренар, я только отступаю. Унизительно быть навязчивым. Потом, спустя время, я вновь добьюсь вашей любви. А Светик о подобных планах знать не обязательно.

— Когда ты пойдешь к Легран? — спрашивает Светик.

— Вечером, — говорю я. — А сейчас я хочу проведать графа Мирабо.

— М-да… тут все слишком запутано… Неужели разум должен проиграть! Ведь у тебя нет доказательств против графа! — расстроено говорит Светик.

Я спешу ее утешить:

— Нет, дорогая Светик, разум никогда не проигрывает. Ведь это разум.

Я, граф Мирабо, с усмешкой поглядываю на Робеспьера.

— Что вас привело ко мне на этот раз? — спрашиваю я.

Он спокойным учтивым тоном пересказывает мне свои догадки. Какая наглость! Я пытаюсь справиться с гневом, но у меня это плохо получается. Я готов стереть в порошок наглого голодранца. Все мое тучное тело трясется от негодования.

— Не знаю, где вы обнаружили эту грязь! — говорю я напряженно. — Но вы этого никогда не докажете.

— Вы совершенно правы! — на тонких губах аррасского голодранца мелькает улыбка. — Только газетчикам доказательства не нужны. Они с радостью напишут о вашей двойной игре. Особенно будет рад Марат! Он на вас давно зубы точит.

— Народ скорее поверит мне! — я теряю над собой контроль. — Мирабо все любят!

Нахальный сопляк продолжает улыбаться:

— Тут вы опять правы, мсье. Сначала люди поверят вам, потом заинтересуются новостью, потом задумаются над ней, потом у них появятся подозрения, а там и доказательства подоспеют. Медленно–медленно ваша популярность начнет падать. Рано или поздно, вы совершите ошибку. Конечно, газетчикам эта новость будет предоставлена не сразу.

Я могу только прошипеть:

— Убирайтесь.

— Хорошо, хорошо, — елейным голосом произносит гость. — Всего вам наилучшего. Желаю успеха в политике!

Робеспьер кланяется и уходит.

— Черт бы тебя побрал! — ругаюсь я. — Скольких трудов стоило мне достичь этих высот. Я не позволю какому–то адвокатишке все разрушить. Ничего, «Аррасская свеча», я устрою тебе такую жизнь… Ты проклянешь тот день, когда выиграл выборы в Генеральные штаты.

Я, Бланка Легран, рада визиту Макса. Он принес мне букет цветов. Поразительно! Как я счастлива! Он поздравляет меня с днем рождения. О-о! Это самый прекрасный день рождения в моей жизни!

Макс всегда так печален. Я знаю почему. Тут виновата женщина. Я частенько сталкивалась с подобной мужской печалью. Ничего, я знаю, как его утешить… Макс ждет от меня именно этого утешения, я вижу по глазам.

Руденко Елена: февраль 2003